Любите ли вы Шекспира?

[Юрий Зеленецкий]

ЗЕРКАЛО ШЕКСПИРА

ГЛАВА V

(окончание)


Для понимания сути вставшей перед переводчиками трудности, иллюстрируемой приведенным отрывком из книги В.И.Пешкова, в котором все знаки, пробелы и т.п. полностью соответствуют оригиналу, надо вспомнить одно, ставшее крылатым выражение В.Шекспира: "Краткость душа ума".

Всю же душу своего ума В.Шекспир вложил не только в несколько слов "...to know a man well, were to know himself", но и в одно из них — "himself", поскольку именно оно является ключом к пониманию смысла всех этих слов.

Как отметил В.И.Пешков, переводчики каким-то образом чувствовали связь этих шекспировских слов со словами "Познай самого себя". Но их смущало именно слово "himself" . Например, в приводившихся выше словах Эскала из пьесы "Мера за меру" такой сложности нет. На вопрос о склонностях герцога он по-английски отвечает так: "One that, above all other strifes, contended especially to know himself". Эти слова с полным на то основанием и с чистой совестью можно так и перевести: "Самая главная -- познать самого себя". Смысл понятен: его (герцога) самая главная склонность — понять (его) самого себя". То есть Эскал как-бы отвечает так, как на этот вопрос ответил бы сам герцог.

Но в "Гамлете" Гамлет говорит не за Лаэрта, не пересказывает Лаэрта. Гамлет от своего лица говорит о Лаэрте. Он говорит о том, как можно познать его — Лаэрта. И он говорит о том, что нужно познать, чтобы можно было познать его — Лаэрта. Поэтому любой добросовестный переводчик должен понимать, что в этом контексте слово "himself" нельзя переводить просто словами "самого себя".

Вместе с тем, любой здравомыслящий переводчик должен понимать, что знать кого-нибудь вполне, совершенно знать некого человека вовсе не означает вполне, совершенно знать его — Лаэрта.

Так вот. Чтобы стать англичанестее англичан и переводчестее всех переводчиков "Гамлета", надо понять одну простую вещь. Когда Гамлет говорит "a man", он имеет в виду не "какого-то человека", а только и именно "человека в общем".

То есть, Гамлет употребляет здесь слово "a man" в том смысле , в каком его употреблял сам Гамлет в отношении своего покойного отца, в каком Антоний употреблял это слово в отношении Марка Брута. В том смысле, в каком его употребил Генрих VI в одноименной драме (Часть 3,III, 1), говоря о себе : "I...a man at least, for less I should not be. — Я...в крайней мере — человек, и меньшим я быть не могу".

В том смысле, в каком в "Буре" (I,2) его употребил Фердинанд, отметая притворные подозрения Просперо: "No, as I am a man. — Нет, ведь я — человек". А если знать, что в общем есть человек, то знать можно не только его, Лаэрта, но и себя самого и многих, многих других людей. Таким образом, главное назначение слова "himself" состоит в том, чтобы указать на общий смысл слова "a man".

Полезно увидеть, что и в данном случае В.Шекспир снова применяет прием, использованный им в комедии "Двенадцатая ночь", когда он значением слова "кокни" поясняет значение слов "великовозрастный пентюх". А еще перед этим в конце первого акта он смыслом слова "вывихнуто" поясняет смысл слова "время".

Но никто, в том числе англичане и мысли не допускали о таком смысле этих слов Гамлета именно потому, что они не поняли смысла слов Гамлета в конце первого акта, и никакого особого смысла и не искали ни в этой трагедии, ни в других произведениях В.Шекспира, тем более в сонетах. А между тем сонет 91 много мог бы дать для понимания слов Гамлета о Лаэрте:

Кто титулом гордится, кто умом,
Кто кошельком, кто силой кулаков,
Кто модной вышивкой -- новейшим злом,
Кто соколом, конем, кто сворой псов.
Пускай в пылу слепого увлеченья
Нам говорят, что выше всех оно.
Я порознь им не придаю значенья,
Поскольку все соединил в одно.

Две последние строки второй строфы этого фрагмента сонета В.Шекспиром написаны так:

But these particulars are not my measure;
All these I better in one general best.

Поэтому их точный перевод, с учетом смысла выделенных автором этой книги слов, обязательно должен быть примерно таким:

Я ж частностям не придаю значенья;
Понятье общее ценю одно.

Надо осознать и прочувствовать, что в последней строке В.Шекспир говорит об общем понятии, что есть человек, которое теперь В.Шекспир знает. Зна-ет!

В.Шекспира вообще невозможно понять, если не понять, что он был диалектик. Он на деле понимал то, о чем намного позже сказал И.Кант: "Разум есть способность видеть связь общего с частным".

В.Шекспир неоднократно подчеркивал свое понимание этой связи, высшим проявлением которого и является его закон связи времен. Показал он это понимание и в "Гамлете" (I,4), написав, что общее ("general") мнение о датчанах может быть искажено, если оно будет основываться только на явлении частном ("particular") — их обычае напиваться на пирушках.

На необходимость видеть связь общего с частным он указал и в "Макбете" в отповеди Макбета на слова первого убийцы:

Государь, мы — люди.
Макбет
Да, вы по списку числитесь людьми, —
Как гончих, шавок, мосек, полукровок,
Борзых, легавых и волчков, всех скопом,
Зовут собаками. Но роспись цен
Их делит на проворных, смирных, умных,
Сторожевых, охотничьих, по свойствам,
Которыми богатая природа
Их наделила, так что есть у каждой
Свой чин, хоть в общем списке между ними
Различья нет; вот так же и с людьми.

(III,1, перевод М.Лозинского)

Словами "Свой чин" М.Лозинский перевел слова В.Шекспира "Particular addition". И при всей кажущейся безобидности, несущественности частного случая опускания точного перевода слова "particular - частность", уже такой случай вносит свою лепту в непонимание общего характера творчества В.Шекспира.

Открытие В.Шекспира можно проиллюстрировать словами А. де Сент-Экзе-пюри в "Военном летчике": "О человеке нельзя сказать ничего существенного, если пытаться определить его только свойствами людей".

О таком открытии мечтал молодой Ф.Достоевский: "Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком".

Значение же этого открытия лучше всего раскрывают слова Д.Дидро из комментария "Салон 1767 года": "Но что есть я? Что такое человек?...Животное...Да, несомненно; но собака тоже животное; волк -- тоже. А человек -- не волк, не собака...Как же возможно иметь точное представление о добре и зле, о красоте и уродстве, о хорошем, об истинном и ложном, не имея предварительного представления о самом человеке?...Но если невозможно определить понятие "человек", все потеряно..."

Между прочим, В.Шекспир тоже написал в "Буре" (IV,1): "...all, all lost, quite lost... -- все, все потеряно, совершенно потеряно". И совершенно очевидно (поэтому переводчики и корнают эти слова), что выражаемая этими словами буря эмоций не могла подняться в душе В.Шекспира только из-за одного неподдающегося исправлению Калибана.

Нет средств показать, как многие люди были всего в нескольких шагах от возможности сделать открытие, подобное открытию В.Шекспира. Можно, например, предположить, что контуры его были видны уже Антисфену, написавшему в сочинении "Геракл": "Лишь познав возвышенное, ты поймешь человеческую сущность.
Познав же лишь земное, ты будешь бродить вслепую, как дикие звери".

Почти все, что сказал В.Шекспир, сказал А.Блок: "Для России существенно важно, чтобы каждый осознал себя человеческой личностью в абсолютном (то есть в общем - Авт.) ее значении..."

Много ли надо было прожить Блоку до шекспировского понимания после его слов в статье с интересным названием "Много шума из ничего": "Когда мы смотрим, как другие представляют, чем жив человек, мы как будто смотрим на самих себя в зеркало; оттого каждый из нас может лучше присмотреться к себе самому, увидать, что есть в душе у него черного и грешного и что есть светлого и радостного".

И уж совсем сантиметры до шекспировского обобщения осталось Блоку пройти после выдвинутого им положения: "Во всех нас очень много настоящего и лишь одна капля будущего". Эти же сантиметры осталось пройти Г.Брандесу после выделенных жирным шрифтом его слов в цитате, посвященной "Генриху IV".

На ступеньку не поднялся до уровня В.Шекспира Г.Лихтенберг, сказавший: "Человек, живущий в трех мирах — в прошедшем, настоящем и будущем -- может быть несчастным, если один из этих миров ничего не стоит". Но самый поразительный пример появился ровно через четыре века после "Гамлета" в статье В.Триодина: "Прошлое, будущее, настоящее — все переплетено в человеке. Переплетение времен".11

За четыре века до В.Триодина В.Шекспир говорил об этом в последней сцене драмы "Ричарде II": "So is it in the music of men's lives. — То же есть в музыке человеческих жизней". А что есть в музыке, В.Шекспир написал в сонете 8, который все переводчики начинают словами: "Ты — музыка..."

Кстати, король Ричард употребил в этой сцене еще и такие слова: "...time is broke..." Это к тому, что у В.Шекспира ничего не проходило бесследно.

Таким образом, человек суть материализованная истина взаимосвязанного сосуществования элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия. Как замечательно сказал А.Фет:

Хоть не вечен человек,
То, что вечно, человечно.

Очень жаль, но всего одной строки не хватило Г.Державину в стихотворении "Бог", чтобы встать вровень с В.Шекспиром. Ведь он уже сказал в нем: "Я — связь миров повсюду сущих..." Осталось только сказать: Я — связь времен. Или еще точнее: Я есмь истина.

Человек — это точнейший и ярчайший пример связи времен, потому что только он способен связывать времена, в которых он не жил, с временами, в которые он не будет жить. "Ибо человек, — говорил Ж.П.Сартр, — существо, которое устремлено к будущему и сознает, что оно проесцирует себя в будущее".

Но самое главное, материализованной истиной является именно абсолютно каждый без исключения человек. "Нет различий между людьми" — провозгласил ("proclaim") В.Шекспир в "Генрихе VIII" (I,1), естественно, устами герцога Букингема. В жизни каждого человека есть элементы будущего уже только потому, что жизнь каждого человека, какой бы она не была, будет примером, уроком для следующих людей.

Просто одни люди об этом думают, а другие нет. И каждый человек, в котором светится сознание, является материализованной истиной, потому что сознание — это высшая форма связи. Просто людям надо просто понять, что есть сознание.

Все это В.Шекспир открыл, потому что понял то, о чем А.Блок только догадывался: в основе всех мыслей и действий всех людей лежит не что иное, как их представление о том, что есть человек.

Писал же сам А.Блок: " Догматизм, как утверждение некоторых истин, всегда потребен в виде основания (ибо надо же исходить из какого-нибудь основания)".

Отмеченная В.Шекспиром в "Кориолане" (II,3) "разномастность умов, разлетающихся по разным направлениям", и определяется разномастностью представлений людей о том, что есть человек. В статье И.А.Щекалова "Проблема человека в современной философии", опубликованной на сайте Filosofia.ru, говорится: "...физик Давид Бом считает, что всем нам необходима когерентная культура, т.е. такая, которая основана на общих для всех людей смыслах". Сейчас такой культуры практически нет, ибо люди на Земле разобщены различием смыслов, которые лежат в основе их духовной жизни".

Как справедливо заметил Лаэрт: "Враг есть и там, где никого вокруг". И нет для человека врага большего и худшего, чем его ошибочное представление о самом себе. Потому что, опять же, "добром не кончишь, если начал худо". Естественно, все это имел в виду и человек, слова которого — "Познай самого себя" — были выбиты на фронтоне храма в Дельфах.

Четвертую сцену пятого акта пьесы "Цимбелин" заключают слова тюремщика: "Unless a man would marry a gallows, and beget young gibbets, I never saw one so prone. Yet, on my conscience, there are verier knaves desire to live, for all he be a Roman: and there be some of them too that die against their wills; so should I, if I were one. I would we were all of one mind, and one mind good; O, therewere desolation of gaolers and gallowses! I speak against my present profit; but my wish hath a prefermeny in't".

Неизвестно, насколько распространены произведения других переводчиков этой пьесы. Но если читатели в основном читают перевод П.Мелковой, то эти слова В.Шекспира они воспринимают так: "Даже тот, кто желал бы жениться на виселице и народить малюток, не стал бы так стремиться к своей нареченной, как этот парень. Хоть он и римлянин, но, скажу по чести, на свете есть немало негодяев похуже его, которые цепляются за жизнь; тем не менее, многим из них приходится умирать. Во всяком случае, я бы так поступил, будь я на его месте. Хотел бы я, чтобы по этому вопросу все мы держались одного мнения, притом мнения хорошего. Тогда худо пришлось бы только виселице и тюремщикам! Я говорю против своей выгоды, но желание мое, если осуществится, всем принесет счастье".

Ну как тут не вспомнить слова В.Шекспира из пьесы "Много шума из ничего":

О, на что только не решаются люди! На что только они не дерзают! Чего только они не делают каждодневно, сами не зная, что они делают!

(IV,1 перевод Т.Щепкиной-Куперник)

Естественно, П.Мелкова и мысли не допускала, что выделенными в ее переводе словами она полностью искажает не только построение шекспировской фразы, но сам потаенный смысл выделенных шекспировских слов. Точнее, своим переводом она лишила потаенного и глубокого смысла выделенные шекспировские слова.

Соответственно, никто из читателей не счел нужным задуматься о том, зачем выделенные в оригинале слова сказаны В.Шекспиром. Впрочем, как всегда, каждый вопрос о непонимания В.Шекспира в первую очередь относится к тем, кто читает его произведения на его родном языке.

А на этом языке В.Шекспир высказал свое желание, чтобы все люди придерживались в основе одного понимания, что в общем есть человек, и чтобы это понимание было истинным. Вспомните сонет 26.

О необходимости выработки такого единого понимания намекается уже в диалоге двух влюбленных в пьесе "Два веронца" (V,4):

Julia. ...It is the lesser blot, modesty finds,
Women to change their shapes, then men their minds.

Proteus. Then men their minds! 'tis true. O heaven, were man
But constant, he were perfect! That one error
Fills him with faults; makes him run through all th' sins;
Inconstancy falls off ere it begins.

Уму непостижимо, какими "чувствами, умом и пониманием гениального" надо обладать, чтобы не увидеть ничего ненормального в том, что мужчина Протей настолько близко к сердцу принимает жалобу женщины на "непостоянность" мужчин.

На самом же деле грубый и простой смысл этого диалога состоит в следующем. Джулия говорит, что менее позорно женщине стать проституткой, чем мужчинам менять их мнения. А потому Протей ей отвечает, уже имея в виду людей в общем:

Чем людям их мнения! Как верно. О небеса, если бы люди
Были тверды (в их мнениях), они были бы совершенны! Но одна эта ошибка
Наполняет их множеством дефектов; заставляет их ударяться
во многие безумства;
Нетвердость делает их судами без руля и без ветрил.

А это ведь так очевидно, что даже тот, кто считает всех людей дерьмом, как минимум, себя самого считает чем-то иным.

Самое замечательное здесь заключается в том, что как бы люди не открещивались на словах от всяческих "философий", общих понятий и прочей "философской мути", на деле основу всех их мыслей и действий составляет все-таки, каким бы оно не было, именно общее представление о том, что есть человек, от которого они и пытаются, как заправские философы, идти к частному в своих действиях.

Поэтому, естественно, когда люди обычно отталкиваются от обычно скользкой и шаткой основы, они и выписывают потом на своем пути самые замысловатые пируэты. Таким образом, каждый человек на деле философ, и чтобы узнать, кто какой на деле философ, достаточно спросить человека, что, по его мнению, есть человек. А потом нужно спросить его, устраивают ли его самого выводы, которые вытекают из этого его мнения.
.

[Юрий Зеленецкий]

ЗЕРКАЛО ШЕКСПИРА

ГЛАВА VI



В произведениях В.Шекспира напрямую упоминаются только Гораций, Аристотель, Сократ и Г.Спенсер. Иногда прямо видно, что В.Шекспир повторяет именно их мысли. Иногда, как это было показано выше, отчетливо видно, что В.Шекспир в своих произведениях приводит мысли других авторов, хотя В.Шекспир и не называет их имен, как, например, в пьесе "Генрих VIII" (I,1): "Each following day became the next day' master..." И латинское изречение гласит: "Учеником предыдущего дня является следующий день".

Часто можно найти доказательства, что В.Шекспир намекает на мысли какого-то определенного автора. Конечно, есть случаи и странные и загадочные. И одним из таких загадочных случаев являются слова шута в "Двенадцатой ночи":
...быть честным человеком и хорошим хозяином не хуже, чем прослыть великим ученым. (IV,2 перевод А.Кронеберга)

Как бы не была мала вероятность этого, но такая фраза в предшествующем "Гамлету" произведении провоцирует мысль о знакомстве В.Шекспира со словами грека Вакхилида в песне Клеоптолему Фессалийскому12:

Каждому своя честь:
Неиссчетны людские доблести;
Но одна между ними — первая:
Правя тем, что в твоих руках,
Правыми путеводствоваться мыслями.

В песне Липариону Кеосскому Вакхилид разъяснял:

Смело я крикну —
Ибо в истине все обретает блеск.

И чтобы ни у кого не было сомнений, о какой истине он говорит, Вакхилид в песне Аргею Кеосскому заметил:

...немногим лишь
Смертным дано прозревать грядущее.

Одинаковость мыслей В.Шекспира и Вакхилида можно проиллюстрировать словами А.Эйнштейна: "У человечества есть все основания ставить провозвестников моральных ценностей выше, чем открывателей научных истин". "Ибо тот, — разъяснял Сократ, — кто проникает в сущность звезд, атомов, вселенских коловращений, числа стихий и тому подобное, никогда не призовет на свою голову таких невзгод, как тот, кто затронет сущность человека".

Впрочем, то, что В.Шекспир мог и сам прочувствовать высказанное Вакхилидом, доказывают приведенные ранее слова Гамлета о мелочности всех дел людей по сравнению с делом связывания времен, наиболее доблестном и, по сей день, наиболее опасным. "Страшнее в мире нет недуга, чем связи с прошлым разорвать (Байрон)".

Сразу можно отметить, что вслед за А.Эйнштейном подавляющее большинство людей вовсе не считает зазорным признавать, что они путеводствуются всем чем угодно, но только не правыми мыслями, что и выражается в их способности прозревать будущее. Правда, для таких людей нелегкой проблемой является выяснение вопроса о том, как определить, чем на деле путеводствуется тот или иной человек.

Первая же честь-доблесть позволяет любому человеку своевременно определять, путеводствуется ли какой-либо человек правыми мыслями или, безразлично чем, чем-то совершенно иным, уже по тому, чего этот человек не говорит.

Но главное, в чем обнаруживается родство мыслей В.Шекспира и Вакхилида содержится в словах последнего, что путеводствоваться правыми мыслями надо, "правя тем, что в твоих руках", то есть во все времена и в любых условиях.

Но тут возникает одна проблема, на которую указывал уже Гомер в "Одиссее" (II,276):

Редко бывают подобны отцам сыновья; все большею
Частию хуже отцов и немногие лучше.

Поэтому и В.Шекспир понимал, что связь времен осуществляют именно "сыновья", но только не тогда, когда они, как он написал во второй части "Генриха IV" (IV,5), "грехи отцов творят на новый лад". Понимая это, В.Шекспир, безусловно, должен был думать о том, что надо делать, чтобы сыновья были лучше отцов.

Точно так же, как одним своим примером невозможно передать другому свою способность мыслить диалектически, одним своим примером невозможно помочь другому человеку, даже своему сыну, стать человеком. Во всяком случае, как показывает пример Глостера в "Короле Лире", да и самого Лира, с детьми людей все обстоит вовсе не так просто, как с яблоками от яблони.

От "Генриха VI" до "Гамлета" утекло уже много воды. В.Шекспир уже понял много больше Горация, некогда утверждавшего: "Добродетель родителей — большое приданое". Поэтому в "Троиле и Крессиде" (I,3) он уже пишет по-другому:

Но помните: в деянья старины,
Известной нам, вносила так же жизнь
Немало искажений, чуждых планам
И очертаньям, что давала мысль
Намереньям начальным.
И кроме того, продолжает Шекспир:
Металл людей не поддается пробе
В лучах Фортуны; в них храбрец и трус,
Невежда и мудрец, дурак и умный,
Изнеженный и твердый - все равны;
Когда ж гроза и буря хмурят брови,
Различие, цепом могучим вея,
Отсеет легковесное все прочь,
А то, что ценно, что имеет вес,
Останется беспримесным и чистым.

В общем, все- все, что В.Шекспир понял, что он прочувствовал, еще и как отец, потерявший единственного сына, все вылилось в "Гамлете" в слова напутствия Полония отплывающему во Францию Лаэрту:

И в память запиши мои заветы:
Держи подальше мысль от языка,
А необдуманную мысль — от действий.
Будь прост с другими, но отнюдь не пошл.
Своих друзей, их выбор испытав,
Прикуй к душе стальными обручами,
Но не мозоль ладони кумовством,
С любым бесперым панибратом. В ссору
Вступать остерегайся, но, вступив,
Так действуй, чтоб остерегался недруг.
Всем жалуй ухо, голос — лишь немногим:
Сбирай все мненья, но свое храни.
Шей платье по возможности дороже,
Но без затей — богато, но не броско:
По виду часто судят человека;
................................................
В долг не бери и взаймы не давай;
Легко и ссуду потерять и друга,
А займы тупят лезвия хозяйства.
Но главное: будь верен сам себе;
Тогда, как вслед за днем бывает ночь,
Ты не изменишь и другим.

(I,3, перевод М.Лозинского)

Если бы даже В.Шекспир ничего кроме этих строк не написал, уже одни они могли бы образовать пьедестал вечного нерукотворного памятника ему, уже века служащего укором всем отцам, независимо от того, читали ли они В.Шекспира или не читали.

Иоанн Златоуст учил: "Нерадение о детях есть величайший из всех грехов и в нем крайняя степень нечестия". И достигается эта крайняя степень тогда, когда в напутствие детям говорят: "Иди туда — неизвестно куда, за тем — неизвестно чем". А с какими намерениями это делалось в одноименной сказке — известно всем.
А о тех, для кого после них — хоть потом, и говорить нечего.

Естественно, чтобы отправляющиеся в самостоятельное плавание по волнам жизни сыновья правильно и полностью восприняли подобные шекспировскому заветы, их необходимо готовить к восприятию этих заветов уже с детства.

Далее важно знать, что в подлиннике последние три строки начинаются и более энергично и более определенно: "This above all...— Это превыше всего..." Затем уже следует: "to thine ownself be true..." И, очевидно, во всех этих трех строках содержится то, о чем

Эпитект говорил так: "Помни об общем принципе — и ты не будешь нуждаться в совете".
Ведь, очевидно, невозможно заранее дать рецепты решений на все случаи жизни. Тем более, что сыновьям придется решать уже новые задачи, которых не решали их отцы. Кроме того: "Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов (К.Гельвеций)". К тому же: "Если нет в голове идей, то не увидишь и фактов (И.П.Павлов)".

Помятуя об указании Х.Холланда, объяснение смысла слов "будь верен сам себе", и не только здесь, но и в сонете 123, можно найти в словах первого бандита из "Тимона Афинского" (IV,3): "...there is no time so miserable but a man may be true. —...нет такого ужасного времени, в какое человек не мог бы оставаться человеком".

Таким образом, Полоний говорит Лаэрту: всегда будь человеком (зная, что истинно в общем есть человек) и строй свои отношения с другими людьми соответствующим образом.

Но настоящий человек - это не стихийный человек, не случайное совпадение "элементов". Настоящим человеком не становятся по примеру, завету или подражанием. Подражанью вообще, как написал В.Шекспир в пьесе "Бесплодные усилия любви": "грош цена: и собака подражает псарю, обезьяна — хозяину..."

Настоящий человек — это человек сознательный. Он сознательно принимает решение быть человеком. Поэтому он должен решать вопрос: "Быть или не быть (можно и "жить или не жить") человеком?" Вдобавок он должен решать, своевременно ли быть человеком. (Только в феврале 2005 года я узнал, что в вышедшем в 1994 году томе 6 издания "Пророки и поэты" (Шекспир и Мильтон) издательского центра "Терра" Игорь Иванович Гарин написал: "Гамлет - трагедия разума, трагедия "знающего" человека...Вопрос "быть или не быть?" — это еще и вопрос быть или не быть человеком разумным".)

Кстати, опять же, доказательства бывают и "от противного". Иногда бывает достаточно, как это делает Ричард II, начать с аргументов другой стороны:

А мысли о смиренье и покое
Твердят о том, что в рабстве у Фортуны
Не первый я и, верно, не последний.
Так утешается в своем позоре
Колодник нищий — тем, что до него
Сидели тысячи других в колодках, —
И ощущает облегченье он,
Переложив груз своего несчастья
На плечи тех, кто прежде отстрадал.

(V,5 перевод М.Донского)

Как справедливо заметил В.Шекспир в пьесе "Конец -— делу венец" (IV,3): "How mightily sometimes we make us comfort of our losses!" Как мощно иногда мы создаем себе удобство из наших потерь.

Свои главные слова В.Шекспир не всегда поручал говорить тем персонажам, от которых подобные слова ждут скорее всего. Вот и пояснение, над каким вопросом раздумывал Гамлет, дает не благородный Кассио, а негодяй Яго:

"От нас самих зависит быть такими или иными. Наше тело — это сад, где садовник — наша воля. Так что если мы хотим сажать в нем крапиву или сеять латук, разводить иссоп и выпалывать тимиан, заполнить его каким-либо одним родом травы или же расцветить несколькими, чтобы он празднично дичал или же усердно возделывался, то возможность и власть распоряжаться этим принадлежит нашей воле. Если бы у весов нашей жизни не было чаши разума в противовес чаше чувственности, то наша кровь и низменность нашей природы приводили бы нас к самым извращенным опытам. Но мы обладаем разумом, чтобы охлаждать наши неистовые порывы, наши плотские влечения, наши разнузданные страсти" (I,3, перевод М.Лозинского).

Заодно этими словами В.Шекспир пояснил и предшествующие слова Яго: "...я никогда не встречал человека, который бы знал, как любить себя". Кстати, этот же подлец несколькими строками ниже еще и говорит о своем понимании истины связи времен: "Есть много событий в утробе времени, которые жаждут народиться".

То есть, опять же, В.Шекспир говорит здесь о том, что нельзя быть человеком, не найдя предварительно разумного ответа на вопрос, "Быть или не быть человеком?" А ответ на этот вопрос невозможно дать, не решив предварительно вопроса о своевременности такого решения. А дать доказательство того, что быть человеком всегда своевременно, значит навсегда выбить главный козырь из рук тех, кто решает человеком не быть.

В.П.Комарова в цитировавшейся книге замечала: "Однако в монологе "Быть или не быть" идет речь о другом типе действия, которое названо "enterprise". В сочинениях шекспировской эпохи это слово означает, как правило, деяние, имеющее общественное, политическое или государственное значение, это не поступок частного лица, не просто личная месть. Гамлет говорит о действии, которое влечет за собой общественные потрясения".

Действительно, как можно допускать мысль, что человек за несколько эпизодов до этого монолога трижды (!) сказавший, что он может расстаться со многим, "за исключением жизни, за исключением жизни, за исключением жизни", может затем думать о самоубийстве.

Пока цитата из книги В.П.Комаровой еще на виду, можно обратить внимание еще на один момент. В пьесе "Перикл" ее главный герой, характеризуя стоящую перед ним задачу, тоже употребляет слово "enterprise"

Но окрыляет душу
Мне слава, и при мысли
О такой награде ("in this enterprise")
Я смерти не боюсь.

(I.1, перевод Т.Гнедич)

Вообще же, возвращаясь к "Гамлету", самая элементарная логика должна была подсказывать следующее. Если отец Гамлета был последним настоящим человеком, если "ему подобных...уже не встретить", если "быть честным при том, каков этот мир, — это значит быть человеком, выуженным из десяти тысяч", то перед Гамлетом обязательно должен был встать вопрос о своевременности быть человеком.

Перед глазами же самого Шекспира стоял пример еще более трагичный — живой факел Д.Бруно. Это вспоминая его, В.Шекспир написал в "Зимней сказке":

Тот еретик, кто поджигает,
А не тот, кто горит.

(II,3, перевод Т.Щепкиной-Куперник)

Кстати, в этой же пьесе В.Шекспир написал:

Как всегда кичится
Все настоящее пред прошлым.

(V.1, перевод Т.Гнедич)

Из всего сказанного ранее В.Шекспиром вытекает, что любое решение любым человеком этого вопроса неизбежно сказывается на развитии общества, которое и составляют люди, принимающие вроде-бы частные, касающиеся только их решения. "Когда умножаются праведники, веселится народ...(Пр. 29,2)". Кстати, "Гамлет" стал последним произведением В.Шекспира, в котором он предъявлял претензии к времени.

Но уже в своих первых поэмах В.Шекспир указал и на одно из главных качеств человека — его понимание необходимости участия в делах общественных. "Как жалки только для себя усилья" - написал он уже в поэме "Венера и Адонис". "Тебя не дело общее волнует" - повторил он в поэме "Лукреция". Антоний в последних строках "Юлия Цезаря" сказал о Марке Бруте:

Он римлянин был самый благородный.
Все заговорщики, кроме него,
Из зависти лишь Цезаря убили,
А он один — из честных побуждений,
Из ревности к общественному благу.

( Перевод М.Зенкевича)

И вообще:

Нас зажигает небо, как мы — факел,—
Светить другим; ведь если добродетель
Не излучать, то это все равно,
Что не иметь ее...

("Мера за меру". I, 1, перевод М.Зенкевича)

В газете "Комсомольская правда" от 21 января 2000 г. в статье "Сейчас я веду диалог с Бомарше, Наполеоном и Распутиным" Э.Радзинский написал замечательные слова: "Крайне опасно долго не понимать истину". И В.Шекспир тоже понимал это. Он понимал, что только истиной можно "вычистить желудок грязный испорченного мира". А истину сеют не делами, — словами.

А потому нельзя быть человеком, не сея постоянно в обществе понимания, что истинно в общем есть человек. Но он также понимал, что, скажи он лишнее, необдуманное слово, и в костер пойдут все его книги, в которых каждый чуткий к правде здравомыслящий человек может найти ответы на возникающие у него вопросы.

Именно для таких людей он сказал в конце трагедии "Король Лир":

The weight of this sad time we must obey,
Speak what we feel, not what we ought to say.
Под гнетом времени мы все принуждены
Сказать совсем не то, что мы сказать должны.

Эзоп говорил: "Муза познается в театре, Киприда в постели, а ум человеческий — в речах". Недаром Сократ просил: "Заговори, чтобы я тебя увидел". И до сих пор люди не могут разглядеть настоящего В.Шекспира, как сказал Г.Брандес, "в полном величии, в ярких и твердых очертаниях" именно по той причине, на которую Шекспир просто не мог напоследок не указать в пьесе "Генрих VIII" (III, 1): "Ведь правда любит действовать открыто".

Уже в пьесе "Как вам это понравится" он сказал: "Позвольте мне свободно говорить..." Но до сих пор не заметно людей, задающих себе вопрос, чего не мог свободно сказать В.Шекспир, а потому говорил об этом эзоповым языком. Теперь уже можно сказать, что не только во времена Шекспира, но и поныне, наверное, по пальцам можно будет сосчитать людей, которым может понравиться следующее, вытекающее из всего сказанного В.Шекспиром утверждение: думает раньше, чем делает только тот человек, который истинно знает, что истинно в общем есть человек.

Ведь даже не сознавая этого, именно исходя из своего, безразлично какого понимания, что есть человек, человек соответствующим образом строит даже, например, свой дом, например, за высоким бетонным забором.

Выражения В.Шекспира зачастую грубоваты. Приводить некоторые цитаты было бы не совсем деликатно. Одним из таких выражений является утверждение В.Шекспира в "Двенадцатой ночи": "Умный дурак лучше, чем глупый мудрец". Учитывая философскую составляющую его творчества, по отношению к нему это утверждение можно было бы перефразировать так: "Умный дилетант лучше, чем глупый профессионал".

А то, что последнее может иметь место, отмечено уже в житиях мусульманских святых: "Три вещи вредны для государства: глупый ученый, набожный невежда и мулла лицемерящий. Но еще вреднее человек, делающий второй шаг раньше первого. Впрочем, желающие всегда могут сами, читая Шекспира, убедиться, что у В.Шекспира можно найти подтверждение тому, что будет изложено в заключении.

В.Шекспир понимал, что решение не быть человеком — это всегда не самостоятельное решение. Оно всегда на деле принимается с оглядкой на мнения, суждения, опыт других людей, с оглядкой на обычаи, условия, обстоятельства, последствия и великое множество других факторов. То есть, таким решением человек всегда как бы совершает некую сделку, попадает в некую зависимость, а то и прямо в рабство. Именно подобное рабство имел в виду В.Шекспир, когда писал в "Юлии Цезаре":

У каждого раба в руках есть средство
Освободиться от своих оков.

(I,3 перевод М.Зенкевича)

Решение же быть человеком в любые времена, в любых обстоятельствах, с любыми последствиями, — это всегда решение свободного человека. Оно принимается на основе фактора единственного — истины. Эта истина может быть найдена и другими. Но когда она каждым человеком будет пропущена через сомнения и доказательства, когда каждый человек убедится в логичности, связности, закономерности вытекающих из нее выводов, когда каждый человек увидит связь этих выводов с практикой, увидит вслед за Гомером и Шекспиром, к чему ведет ее непонимание, тогда каждый человек может сказать вслед за Сенекой: "Что истинно, то мое".

[Юрий Зеленецкий]

ЗЕРКАЛО ШЕКСПИРА

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ



Э.Берджесс в книге "Уильям Шекспир. Гений и его эпоха" написал замечательные слова: "Если Шекспир создает поэтическое прощание (пьесу "Буря" — Авт.), он намерен показать, что решение об уходе принято им самим, а не вызвано ослаблением поэтической мощи. Отречение от буйного волшебства сделано, пока волшебство еще обладает могучей силой".

Действительно, в "Буре" (II,1) В.Шекспир дал понять, что пришло время ему

...to perform an act
Whereof what's past is prologue; what to come,
In... my discharge.
Пришло время ему совершить поступок, пролог которого следует искать в его прошлых словах, которые он должен исполнить на деле.

Эти слова должно найти в "Венецианском купце": "Как каждый глупец может теперь острить и играть словами! Я думаю, что скоро действительное остроумие будет выражаться в молчании и что разговорчивость будет вменяться в заслугу только попугаям" (III,5, перевод П.Вейнберга).

То есть В.Шекспир понял: любой человек, готовый сколько угодно говорить на любую, касающуюся человека тему, но только не о том, что истинно в общем есть человек, или не думал о гомеровских словах, что "пустословие вредно", или хочет в океане слов утопить саму возможность того, что люди когда-нибудь задумаются о необходимости такого понимания.

И В.Шекспир своей жизнью доказал, что он эти гомеровские слова продумал до конца. Он сказал все, что должен был сказать. И потому он замолчал.

Конечно, можно перестать писать, перестать говорить, но перестать думать человеку невозможно. Поэтому, скорее всего, В.Шекспир последние три года своей жизни готовился к изданию общего тома своих произведений. Косвенно на это указывает уже употребление слова "enterprise" в обращении издателей Первого фолио к графам Пембруку и Монтгомери

И, чудится, именно он и написал стихотворение, которое в издании in-folio 1623 года подписано именем Хью Холланда. Ведь даже оксфордская "Шекспировская энциклопедия" может сообщить о Х.Холланде только то, что он был автором этого стихотворения. Но такое маловероятно уже по одной простой причине. Сам В.Шекспир, отчетливо понимая значение решенной им задачи, все-таки вряд ли бы использовал в этом стихотворении по отношению к себе слово "Nuntius", в угаданном Э.Бэрджессом смысле — Спаситель.

Хотя именно на это понимание Шекспира указывает его герб.


ПРИМЕЧАНИЯ


1 Все цитаты на английском языке даются по книге The Complete Works of William Shakespeare. The Shakespeare Head Press Edition. The Wordsworth Poetry library. 1994 by Wordsworth Edition Ltd. Hertfordshire.
2 Комедия "Как вам это понравится". Акт III, сцена 3. Перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник.
3 Г.Брандес "Шекспир. Жизнь и произведения" Серия "Гений в искусстве", М.: "Алгоритм", 1997.
4 Все сонеты В.Шекспира цитируются по книге "Вильям Шекспир. Сонеты". Перевод с английского И.М. Ивановского.--СПб.: "Тесса", 2001.
5 Все цитаты из пьесы "Троил и Крессида" даются в переводе Л.С.Некора.
6 Комарова В.П. "Творчество Шекспира".-- СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2001.
7 Все цитаты из произведений Гомера даются по книге: Гомер."Илиада; Одиссея" Перевод с древнегреческого В.В.Вересаева. Составитель, автор вступительной статьи и комментариев А.А.Тахо-Годи. М., "Просвещение", 1987.
8 Закон связи времен В.Шекспира можно выразить математической формулой закона экономии времени. Подробнее в книге: Зеленецкий Ю.Г. "Самая лучшая книга. Нерукотворный памятник всем" СПб.: "Геликон Плюс", 1998. ISBN 5-7559-0004-3.
9 Библиотека "Квант". Выпуск 62. М., "Наука", 1987.
10 "Шекспир. Гамлет: В поисках подлинника" Перевод, подготовка текста оригинала, комментарии и вводная статья И.В.Пешкова.--М.:"Лабиринт", 2003.
11 Газета "Санкт-Петербургские ведомости" 14.11.2003. "История о российском историке". На правах рекламы.
12 Цитируется по книге "Античная лирика. Греческие поэты" Перевод с древнегреческого.-- Составление, вступительная статья, примечания В.Е.Витковского.-- М.: "РИПОЛ КЛАССИК", 2001.

[Юрий Зеленецкий]

ГДЕ ХАЛТУРЯТ ПЕРЕВОДЧИКИ СОНЕТОВ 66 И 85 В.ШЕКСПИРА?


Этот вопрос может возникнуть у тех читателей сонетов В.Шекспира, которые не поленятся посмотреть, как многие переводчики переводят первую строку оригинала сонета 85:

My tongue-tied Muse in manners holds her still…

Самому автору этой заметки терпения хватило только на такой вот скромненький перечень.

С.Маршак:
Моя немая муза так скромна…
Н.Гербель:
Взгрустнув, молчит моя задумчивая Муза…
А.Финкель:
Безмолвна Муза скромная моя…
С.Степанов:
Во мне немая Муза так робка…
И.Фрадкин:
Моя учтива Муза и молчком…
В.Микушевич:
Моя лишилась муза языка…
М.Чайковский:
Моя немая муза, милый, спит…
С.Трухтанов:
Уста моей несчастной Музы немы…
И.Ивановский:
Моя немая Муза все молчит…
А.Шаракшанэ:
Немеет Муза, глас ее затих.
А.Велигжанин:
Язык, язык, о, бедный мой язык…
Ю.Лифшиц:
Моя Камена держится молчком…

Возможно, кто-то из читателей, рискнувший на дальнейшее исследование будет более удачлив, но автор этой заметки обнаружил только одного автора, чей перевод первой строки оригинала, скажем так, более оригинален своей близостью к первоисточнику.

А.Кузнецов:
Косноязычна Муза у меня…

Но этот же А.Кузнецов девятую строку сонета 66 – And art made tongue-tied by authority -- переводит так: И творчества зажатый властью рот. То есть практически так же, как и все перечисленные выше переводчики.

С.Маршак:
И вдохновения зажатый рот…
А.Финкель:
Искусство, присужденное к молчанью.
Н.Гербель:
Искусство, свой огонь влачащее в цепях…
С.Степанов:
И рот искусства, заткнутый жестоко…
И.Фрадкин:
И Музу в лапах палача-Молчанья..
В.Микушевич:
Как рот искусству затыкает власть…
М.Чайковский:
Раз произвол глумится над искусством…
И.Ивановский:
И рот Искусству зажимает власть…
А.Шаракшанэ: И власть искусству заперла уста…
Ю.Лифшиц:
и творчество у власти под пятой…

Картина получается интересная. Получается, словосочетание tongue-tied в первой строке сонета 85 значительно более красноречиво, чем это пытаются представить все его переводчики, за исключением А.Кузнецова.

Если исходить из того значения слова tongue-tied, которое ему приписывают уже все, коих уже сотни, переводчики при переводе его в сонете 66, то первая строка сонета 85 начинается если уж не трагично, то уж точно драматично. У Музы В.Шекспира связан язык, у нее заткнут рот, над ней творится произвол, она под пятой и т.д…. Но, несмотря на все эти, творящиеся над ней безобразия, она, в точном соответствии со значением слова «manners - манеры», «скромна» и «учтива».

Кстати, некоторые недоумки видят в слове «manners» некий намек на некого конкретного человека, носившего фамилию «Manners». Когда-то, возможно, их можно было бы понять и простить, но только не в наш информационный век, когда за считанные минуты можно убедиться, что слово «manners» употреблялось в произведениях Шекспира более сотни раз.

И в этом сонете оно употреблено именно для того, чтобы указать на недомыслие еще и переводчиков сонета 85 и анекдотичность ситуации, в которую они себя в обоих случаях, и сонета 66 и сонета 85, загоняют, естественно, не без помощи самого В.Шекспира.

Но драма в первой строке сонета 85 все-таки есть. Вовсе не скромность В.Шекспира продиктовала ему написать прилагательное «tongue-tied – косноязычная» по отношению к его Музе. Это прилагательное, и в этом сонете и в сонете 66, является всего-навсего указанием на то отношение к его Музе и его искусству, которое формировалось и сформировалось в современном ему обществе.

То есть, по мнению автора этой заметки, переводчики халтурят при переводах обоих сонетов, и не только их.

[Юрий Зеленецкий]

ГЛУПЦЫ ИЛИ ПОДЛЕЦЫ ПЕРЕВОДЧИКИ СОНЕТА 26 В.ШЕКСПИРА?



А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего, Шекспира?

Цитата из кинофильма


Сонет 26 написан В.Шекспиром так:

Lord of my love, to whom in vassalage
Thy merit hath my duty strongly knit,
To thee I send this written embassage,
To witness duty, not to show my wit:
Duty so great, which wit so poor as mine
May make seem bare, in wanting words to show it,
But that I hope some good conceit of thine
In thy soul's thought, all naked, will bestow it;
Till whatsoever star that guides my moving
Points on me graciously with fair aspect
And puts apparel on my tatter'd loving,
To show me worthy of thy sweet respect:
Then may I dare to boast how I do love thee;
Till then not show my head where thou mayst prove me.

Самое главное в этом сонете заключено в строках 7 и 8:

But that I hope some good conceit of thine
In thy soul's thought, all naked, will bestow it;

Обозначенная в заголовке тема этой заметки позволяет особенно не углубляться в филологические нюансы перевода слова «conceit». Читатели вольны сами выбрать то из его значений, которое их более устраивает.

Главное, любой добросовестный человек может обе эти строки перевести только примерно так:

Но я надеюсь на то, что хороший (правильный) образ тебя (твое хорошее-правильное мнение о себе)
В мысль твоей души, совершенно ясным, явным, будет помещен (вложен).

Наверное, поскольку все известные автору «переводы» этого сонета выполнены в одном ключе, можно ограничиться примерами только двух самых известных из них.

Покорный данник, верный королю,
Я, движимый почтительной любовью,
К тебе посольство письменное шлю,
Лишенное красот и острословья.
Я не нашел тебя достойных слов.
Но, если чувства верные оценишь,
Ты этих бедных и нагих послов
Своим воображением оденешь.
А может быть, созвездья, что ведут
Меня вперед неведомой дорогой,
Нежданный блеск и славу придадут
Моей судьбе, безвестной и убогой.
Тогда любовь я покажу свою,
А до поры во тьме ее таю.

С.Маршак



Любви моей властитель. Твой вассал
С почтительной покорностью во взгляде
Тебе посланье это написал
Не остроумья, преданности ради.
Так преданность сильна, что разум мой
Облечь ее в слова не в состоянье.
Но ты, своей известный добротой,
Найдешь приют для скудного посланья.
Пока свой лик ко мне не обратят
Созвездья, управляющие мною,
И выткут для любви такой наряд,
Чтоб мог я быть замеченным тобою.
Тогда скажу, как я тебя люблю,
А до того себя не объявлю.

А.Финкель

Несостоятельность этих переводов представляется очевидной, а поэтому можно сразу перейти к выяснению причин, этой несостоятельности. И вот тут-то, поскольку иных «переводчиков» этого сонета «уж нет, а те далече», приходится основываться только на фактах реальной действительности.

Первой и главной причиной банкротства всех «переводчиков» этого сонета является, безусловно, всех их невежество, по сравнению даже с другими поэтами же.

Ведь именно поэт, причем соотечественник Шекспира, Ч.Уэллсс указывал: «Мир можно изменить, только изменяя людей». Поэтом был и Ф.Шеллинг, пришедший к выводу: «Дайте человеку сознание того, что он есть, и он быстро станет таким, каким он должен быть; внушите ему в теории уважение к самому себе, и оно быстро осуществится на практике». Поскольку, как отмечал, правда, бывший всего-навсего писателем, Г.Торо: «Определяет судьбу человека то, как он понимает себя».

И оригинал сонета 26 В.Шекспира показывает, что задолго до всех этих авторов В.Шекспир не только понимал то, о чем они говорили, но и знал, решение задачи, о которой эти авторы только говорили, то есть то, какое «сознание, что он есть» и какое «уважение к самому себе» надо вложить в основу мыслей человека.

При этом, естественно, не понимая этого, эти «переводчики» не могли понять и отразить и смысла слов «duty» и «merit» и высказанного в последней строке сонета желания Шекспира, чтобы читатели доискались того, что он прячет в голове, в других его сонетах. А об их непонимании значения, важности, величия этого самого «duty» даже писать противно.

То есть, все «замахивавшиеся» и «замахивающиеся» на переводы сонетов Шекспира люди, не доросшие даже до уровня понимания жизни поэтов девятнадцатого века, по сравнению с Шекспиром, в умственном отношении вообще просто пигмеи. И, замахнувшись на Шекспира, ничего другого они и не могли не продемонстрировать.

Но дело тут еще и в том, что своими «переводами» этого сонета эти пигмеи до своего уровня опустили в глазах читателей самого В.Шекспира. Ведь простодушные читатели их переводов, не имеющие возможности или не способные сверить их переводы с оригиналом, приписывали и даже сейчас приписывают наполняющие эти переводы благоглупости и пустословие не «переводчикам», а самому В.Шекспиру.

То есть, в отношении В.Шекспира, и во время прошлое и тем более в наше-то просвещенное время, когда сказанное в этой заметке должно быть понятно любому образованному человеку, потому что задача, которую решил В.Шекспир, уже встала перед человечеством на практике, совершалась и совершается самая настоящая и откровенная подлость. И не только в отношении В.Шекспира, но и человечества в целом.

Таким образом, при ответе на вынесенный в заголовок вопрос приходится учитывать фактор времени. Соответственно, ответ на этот вопрос будет зависеть от понимания отвечающими на него степени зрелости задачи, о своем решении которой В.Шекспир заявил не только в этом сонете, и о значении решения которой он написал на своем гербе.

И свое такое понимание автор этой заметки уже выразил.

[Юрий Зеленецкий]

КАК ПОМЯНУТЬ С.МАРШАКА ЗА ПЕРЕВОД СОНЕТА 70 В.ШЕКСПИРА?


О мертвых или хорошо, или ничего.

Старинное правило.


Так уж исторически сложилось, что большинство читателей в нашей стране до сих пор знакомится с сонетами В.Шекспира в основном по их переводам, выполненным С.Маршаком. Соответственно, и с сонетом 70 они знакомы в основном по такому переводу:

То, что тебя бранят, - не твой порок.
Прекрасное обречено молве.
Его не может очернить упрек -
Ворона в лучезарной синеве.

Ты хороша, но хором клеветы
Еще дороже ты оценена.
Находит червь нежнейшие цветы,
А ты невинна, как сама весна.

Избегла ты засады юных дней
Иль нападавший побежден был сам,
Но чистотой и правдою своей
Ты не замкнешь уста клеветникам.

Без этой легкой тени на челе
Одна бы ты царила на земле!

По идее, у людей, имеющих возможность и желание сравнить этот перевод с оригиналом (а можно не сомневаться, что такие люди были уже во времена, когда «творил» С.Маршак), сразу же должен был возникнуть вопрос: на каком основании С.Маршак представил адресата этого сонета субъектом женского пола? Ведь в приведенном ниже оригинале нет никаких прямых указаний на пол этого сонета адресата.

That thou art blamed shall not be thy defect,
For slander's mark was ever yet the fair;
The ornament of beauty is suspect,
A Crow that flies in heaven's sweetest air.
So thou be good, slander doth but approve,
Their worth the greater being woo'd of time;
For canker vice the sweetest buds doth love,
And thou present'st a pure unstained prime.
Thou hast pass'd by the ambush of young days,
Either not assail'd or victor being charged;
Yet this thy praise cannot be so thy praise,
To tie up envy evermore enlarged:
If some suspect of ill mask'd not thy show,
Then thou alone kingdoms of hearts shouldst owe.

Кстати, С.Маршак не первый и не единственный представил адресата этого сонета женщиной. До него так поступил Н.Гербель, а после него – А.Финкель, А.Кузнецов и другие.
Так вот, чтобы не говорить об уже покинувших наш мир переводчиках сонета 70 совсем плохо, остается только предположить, что эти переводчики или не знали об одном из первых упоминаний о В.Шекспире его современником и соотечественником драматургом Р.Грином, или, по какой-то не совсем позорной причине, не заметили, не почувствовали связи слов оригинала сонета 70 со словами Р.Грина.
«…среди них проявилась ворона, нарядившаяся в наши перья с сердцем тигра под костюмом актера; этот выскочка считает себя способным смастерить белый стих не хуже любого из вас, и в качестве настоящего Johannes-Factotum (мастер на все руки) мнит себя единственным потрясателем сцены (Shakescene) в стране".

Опять же, кстати, практически очевидно, что не понимают и не чувствуют или не хотят понимать этого и те современные переводчики этого сонета, которые желают убедить читателей их переводов, что адресатом этого сонета является некий «молодой друг» этого сонета автора.
Проиллюстрировать это можно на примере подстрочника этого сонета, выполненного А.Шаракшанэ, скопированного из библиотеки Мошкова и идентичного подстрочникам, приведенным в двух его бумажных изданиях переводов сонетов В.Шекспира.

«То, что тебя порицают, не должно считаться твоим изъяном,
так как прекрасное всегда было мишенью клеветы;
орнаментом красоты является подозрение -
ворона, летающая в чистейшем воздухе небес.
Так что, будь ты хорошим, клевета тем более подтвердит
твое достоинство, подвергающееся соблазнам времени*,
так как порча любит самые сладостные бутоны,
а ты представляешь собой чистый незапятнанный расцвет.
Ты миновал опасности [засаду] юных дней,
или не подвергшись нападению, или, атакованный, но выйдя победителем;
это похвально, но этого недостаточно,
чтобы сдержать [связать] вечно растущую зависть.
Если бы подозрение в пороке не бросало тень на твою красоту,
тогда ты один владел** бы королевствами сердец.
---------
* Темное место, вызывающее споры комментаторов.
** Согласно комментаторам, "owe" здесь следует читать как "own"».
(владеть, обладать).

Соответственно выглядит и поэтический перевод этого «переводчика» этого сонета.

Тебя хулят - в том не виновен ты.
Пятно хулы лежит на всем прекрасном,
А подозренье - спутник красоты,
Ворона, что летает в небе ясном.

Коль кто-то совершенен - будет он
Тем больше славен, если оклеветан.
Находит порча сладостный бутон,
А ты цветешь чистейшим первоцветом.

Все юности беспечной западни
Тобой побеждены иль миновали,
Но станет слава добрая в те дни
Преградой новой зависти едва ли.

Когда б не подозренья, ты бы мог
Во всех сердцах один быть царь и бог.

Доказывается указанное выше непонимание уже тем, что, как в переводе С.Маршака, так и в переводе А.Шаракшанэ (и других) «зависают», соответственно, следующие строки:

«Находит червь нежнейшие цветы»
«Находит порча сладостный бутон».

Ведь все люди, не только знающие русский язык, но и понимающие смысл написанного или сказанного на этом языке, должны бы задаться вопросами, о каких (чьих) «цветах», «бутонах» в данном случае идет речь, достигли ли «порча», «червь» своей цели и так далее.
Происходит это потому, что ни С.Маршак, ни все другие переводчики почему-то не считают нужным обращать внимание на то, что в издании сонетов В.Шекспира 1609 года шестая строка этого сонета начинается именно так, как в приведенном здесь тексте оригинала: «Their worth the greater…»
Почему-то и С.Маршак, и все другие переводчики безропотно принимают ничем не мотивированную замену в следующих, после второго издания сонетов в 1640 году, изданиях замену слова «Their – их» на слово «Thy – твое».
На деле же в этом сонете В.Шекспир написал и о тех «них», кого Р.Грин и все его последователи считали более великими – «the greater», чем В.Шекспир. Это «их» распирала «порча» чванства и презрения к «выскочке», «вороне» Шекспиру. Это «их более великие достоинства» «университетских умов» на деле являлись всего лишь иллюзией того времени.
В меру своих сил, поскольку, похоже, умный и честный поэт, который осуществит действительно великие переводы сонетов В.Шекспира, появится еще не скоро, автор этой заметки постарался отразить выраженное выше понимание следующим образом.

Тебя порочат что, не твой изъян,
Прекрасное - мишень для клеветы;
И в красоте всем чудится обман -
Ворона в небе высшей чистоты.
Так будь хорош, беги от клеветы;
Величье их – примета века лишь,
И порча любит лучшие цветы,
А ты рассвет чистейший возвестишь.
Ты юности засаду миновал,
Соблазн не испытал иль победил,
Похвально это, но успех тот мал,
Чтоб зависть он растущую убил.
Её не пала б тень на твой венец,
Владел бы королевствами сердец.

Вот только, если о невежестве и шарлатанстве современных ему переводчиков этого и других сонетов В.Шекспира автор может позволить себе говорить абсолютно откровенно и во всеуслышанье, то о том же С.Маршаке, учитывая приведенную в эпиграфе максиму, автор позволить себе такого не может.

А говорить надо. Потому что: «Промолчать – значит предать». Предать В.Шекспира, в отношение которого уже века практикуется самые подлые убийства – удушения в объятиях великого множества невежд и шарлатанов, распинающихся на словах в своей великой любви к нему. И предать, возможно, где-то существующих людей, которые на деле хотят знать правду о В.Шекспире.
А потому и приходится задуматься о вопросе, вынесенном в заголовок этой заметки.

[Юрий Зеленецкий]

КУЦЕЕ СЛОВА СОНЕТА 37 В.ШЕКСПИРА


О, Время...твой долг...
Вскрыть новый смысл в старинных книгах нам.

В.Шекспир

Похоже, все читатели оригинала сонета 37 В.Шекспира и читатели всех переводов его на разные языки, видят смысл этого сонета в одном - в простом воспевании множества достоинств некого молодого современника этого сонета автора. А между тем, на примитивность и поверхностность такого понимания указывает одно уже куцее словечко оригинала, неоднократно в этом оригинале повторенное.
As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by fortune's dearest spite,
Take all my comfort of thy worth and truth.

For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Entitled in thy parts do crowned sit,
I make my love engrafted to this store;

So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give
That I in thy abundance am sufficed
And by a part of all thy glory live.

Look, what is best, that best I wish in thee;
This wish I have, then ten times happy me.

Находится это словечко во втором катрене представленного текста. Повторено оно в этом катрене целых пять раз. И составлено оно всего-навсего из двух английских букв - "or". Или, по-русски, - "или".

Автор этой заметки попробовал передать смысл написания и повторения этого слова автором сонета с помощью куцего же русского слова "будь".

Будь знатен ты, богат, умен, красив,
Иль часть, иль все, иль более имей,
В своей натуре царски воплотив,
Мою любовь я прибавляю к ней.

То есть, кратко, получается, что автор этого сонета об его объекте знал совсем немного. Всего-навсего только "thy worth and truth", о которых сказано в последней строке первого катрена сонета.

Все другие качества объекта этого сонета, о которых написано после слов "thy worth and truth", автор этого сонета в этом объекте или только предполагает, или только желает, чтобы они у этого субъекта были. В прошлом. Или даже, точнее, только хочет видеть их в этом объекте этого сонета. И тогда счастье В.Шекспира - счастье видеть, что у объекта этого сонета уже есть "worth and truth", было бы в десять раз больше.

Что же до счастья автора этой заметки, то ему вполне достаточно счастья точно знать, в ком уже в его время В.Шекспир эти самые "thy worth and truth" сумел разглядеть, выполнив долг, о котором сам В.Шекспир написал словами эпиграфа.

[Юрий Зеленецкий]

СОНЕТА 90 ПЕРЕВОДЧИКИ - ЗМЕИ ПОДКОЛОДНЫЕ!

Русские Шекспира 90 сонета "переводчики" - змеи подколодные!
И это только средняя оценка, из всех оценок, что содержит к ним подходящая шкала.
Посмотрите, у кого не зашорены глаза и головы холодные.
Не переводят все "переводчики" этого сонета этого сонета главные его слова: "my deeds" - мои дела.
А ведь Шекспир хотел, чтобы читатели этого сонета задали себе вопрос,
Почему весь мир стремится (общество вокруг Шекспира) эти дела "to cross"?

William Shakespeare

Sonet 90

Then hate me when thou wilt; if ever, now;
Now, while the world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of fortune make me bow,
And do not drop in for an after-loss:
Ah, do not, when my heart hath 'scaped this sorrow
Come in the rearward of a conquer'd woe;
Give not a windy night a rainy morrow,
To linger out a purposed overthrow.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite,
But in the onset come: so shall I taste
At first the very worst of fortune's might;
And other strains of woe, which now seem woe:
Compared with loss of thee will not seem so.

Вильям Шекспир

Сонет 90

перевод С. Я. Маршака

Уж если ты разлюбишь – так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!

И если скорбь дано мне превозмочь –
не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром – утром без отрады.

Оставь меня, но не в последний миг,
когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее;

Что нет невзгод, а есть одна беда –
Твоей любви лишиться навсегда.

[Юрий Зеленецкий]

ГЛАВНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ШЕКСПИРА - КОРОЛЬ ЛИР

Главное произведение Шекспира - "Король Лир".
Не для кого-то, а для Шекспира самого.
Дважды (!) в "Лире" истинную истину точно сформулировал Шекспир.
"Из ничего не выйдет ничего".

[Юрий Зеленецкий]

СОСНОВОБОРЦЕВ ПРИОБЩАЮ К ЦИВИЛИЗАЦИИ

Сосновоборцев приобщить пытаюсь я к цивилизации.
На форуме сосновоборском о Шекспире открыл тему.
Но сомневаюсь сам в успехе своей акции.
Понять, что истинная истина в его звучит словах - "Из ничего не выйдет ничего" - трудней окажется для сосновоборцев, Галуа чем теорему.

https://youtu.be/uuPQtQQETgk