Писатели Соснового Бора

[Юрий Зеленецкий]

ГЛУПОСТЬ



Вообще-то, дело было не таким уж* важным и срочным. Просто в данный момент оно продвигалось на редкость гладко и споро. Формулировки легко складывались в голове, в памяти* *быстро и точно всплывали необходимые* даты и факты. Даже пальцы летали по клавиатуре с небывалой до этого резвостью. Отвлекаться было жалко и неохота. Но уже один только подрагивающий взъерошенный чуб неоднократно заглядывавшего в кабинет сына явственно указывал на то, что ожидаемый разговор со мной он считал более чем настоятельным.
— Ладно, Лешик, заходи. Что* у тебя опять стряслось?
— Папа, — головенка сына прижалась к моему плечу, а пальцы* его рук стали отколупывать что-то невидимое с подлокотника* кресла, — а учительница сказала, что я глупый.
— Мм-да…А что еще она сказала?
— Ничего. Сразу же прозвенел звонок; она захлопнула журнал и первая выскочила из класса.
— Мм-да…А что было до того, как она сказала тебе…мм…это?
— Ничего…Я сказал, что* славяне были дремучими.
— Вот те на! А почему ты так сказал-то? С чего ты это взял, сын?
— Я слышал, как ты говорил по телефону какому-то дяде Гены, что они дремучие, потому что их пути шли не по звездам, а по рекам.
— Ну, ты даешь, сынок!
— Я, правда, глупый, папа?
— Что ты, Лешик! Нет! Конечно же, нет! Тебе это еще рано, но, вообще, глупость — это причина ошибки, допущенной в условиях, исключающих возможность оправдания этой ошибки любыми другими причинами. А мы сейчас разобрались в причине, которой можно оправдать ошибочность твоего заявления, после которого учительница сказала тебе …то, что сказала, тоже по ошибке.
— И она больше так не скажет?
— Скорее всего, нет, если ты прямо сейчас зарубишь себе на носу, что, в любом случае, на уроках на вопросы надо отвечать так, как тебя учит отвечать на них учитель, так, как написано в учебниках, при необходимости подчеркивая это. И не более того.
— Я зарублю, папа! Обязательно зарублю! Я тебе помешал? Оторвал тебя от дела?
— Главное мое дело — это ты, Лешик! Я и не подумаю расстраиваться, если не смогу донести необходимое понимание того, что есть глупость, до других людей. Но я зря проживу жизнь, если не научу этому пониманию тебя. Ну, куда мы сейчас отправимся?
— Пап,* покатаемся на «Белых песках».
— Иди, одевайся. Я только сохраню написанное.

[Юрий Зеленецкий]

ДРАМА ВОЖДЯ



Когда ясно выяснено, в чем заключается истинно нравственность,
то все остальное будет ясно.

Конфуций


Съезд заканчивал свою работу. Молодежь была взволнована и воодушевлена речью вождя. Но вряд ли кто-нибудь понял, что в этой речи было самым существенным, и прежде всего для него самого. И сам он, наверное, сейчас только и желал, чтобы это так и было на самом деле.

Понимание, которое подспудно начало оформляться уже во время выступления, окончательно окрепло только после окончания его. Оно вдруг ударило больнее и проникло глубже, чем эсэровская пуля. Ведь произошло именно то, о чем сам он не раз предупреждал других: «Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы». И в своей речи перед молодежью он «наткнулся» именно на такой общий вопрос, решения которого на самом деле он не знал.

Впрочем, вспомнилось, это не совсем так. Когда-то этот вопрос — «Познай самого себя» — уже вставал перед ним. Но тогда он отмахнулся от него, увидев за ним только вопрос «интеллигентского самокопания».

Сегодня же он поставил перед молодежью задачу построения нового общества, в котором не будет действовать проклятый, безнравственный принцип: «Каждый за себя». И поставил точно и правильно. Но совесть диалектика не могла не мучить его пониманием, что на закономерный вопрос о том, какая нравственность должна стать теперь стержнем строителя нового общества, исчерпывающего ответа он не дал.

Провожаемый толпой делегатов съезда, кому-то что-то отвечая, пожимая чьи-то руки и кому-то махая рукой, он на некоторое время отвлекся от нахлынувших на него мыслей. Но в машине они вернулись к нему с той же скоростью, с какой Гиль рванул машину по улицам Москвы.

Особенно резанула мысль, что вопрос о нравственности неразрывно связан с вопросом о культуре, об «обогащении знанием всех тех богатств, которое выработало человечество». Марксизм, безусловно, неотъемлемая часть этих богатств, но ведь только часть. И, оказывается, какая-то немалая часть этих богатств осталась неусвоенной марксизмом, если, напрягая всю свою недюженную память, он не может найти в нем развернутого ответа на вопрос о нравственной основе будущего общества.

Но тогда надо опять учиться, учиться и учиться тому, что осталось за пределами марксизма, не усвоено и не переработано им. Потому что, очевидно, от решения вопроса об этой основе будет зависеть будущее и марксизма и общества, которое марксисты собираются строить.

Увиденные через лобовое стекло машины, стремительно приближающиеся огни Кремля перевели его мысли в практическую плоскость. Да, мы не знаем, не выработали, не нашли еще научного ответа на вопрос о нравственности нового общества. Да, на решение этого общего вопроса нужно время. Но мы создаем условия для того, чтобы этот вопрос мог быть решен в обозримом будущем. И мы знаем, какие условия должны способствовать решению этого вопроса в обозримом будущем.

Вот для чего нужна диктатура пролетариата. Его политическая сила должна до поры компенсировать его идеологическую слабость, несовершенство его идеологии.

«Стоп». Резкое торможение машины чуть не сбросило его с сиденья. «Это я не вам, Гиль!» И ведь непременным условием успешного решения этой задачи является устранение всего того и всех тех, что и кто будут ее решению мешать. А мешать будут те, кто будет продолжать пережевывать двухтысячилетнюю жвачку. Те, кто знает и помнит многое, никогда не понимая главного: «Не идти вперед — значит идти назад».

Что с ними делать? Гнать, отправлять телегами, санями, пароходами и аэропланами в то общество, апологетами которого они все на деле являются, сами не понимая этого. Даже записываясь в диалектики, они никогда не понимали и, скорее всего, никогда не поймут, что нынешнее общество не может быть высшим и конечным этапом развития человечества, хотя, конечным вполне может быть.

Да, придется признать, сейчас развитие опять неизбежно пойдет зигзагом. Но этот наш зигзаг от необходимого прямого пути лучше, чем прямой путь к результату, который достигается в банке с пауками. И другие этот путь пройдут тем быстрее, чем быстрее они будут покрываться хитиновой кольчугой технического прогресса. И будут покрываться тем больше, чем больше будет видна ущербность идеологической, нравственной основы их существования.

Заставив Гиля сидеть твердым нажатием на плечо, он вышел из остановившейся возле сенатского крыльца машины и стремительно пошел в рабочий кабинет, чтобы распорядиться о необходимых мерах, вытекающих из выводов его речи на закончившемся съезде.

[Teo_Door]

Юрий, хочу Вам порекомендовать одно интересное на Мой взгляд произведение.

Курт Сайодмак. Целебная сила греха

http://indbooks.in/mirror6.ru/?p=124655

[Юрий Зеленецкий]

Поставил я лжеца и пустомелю Teo_Door в игнор.
Мне не ощутима больше от него несущаяся вонь.
Мне теперь не слышен его невежественный вздор.
И мне смешно особенно, что выводит мои темы в ТОП в них ответами своими эта шелупонь.

[Юрий Зеленецкий]

Итак, сегодняшняя статистика моего раздела на Самиздате показывает, что число просмотров моих произведений на нем вышло на финишную прямую в направлении к 2000000 просмотров.

[Юрий Зеленецкий]

ЖИВИНКА ЖИЗНИ


Резкий, сухой, колючий кашель заставил ребятишек вздрогнуть. Занавеска над полатями всколыхнулась, и из-за нее высунулась косматая голова деда.
— Чавой-то вы, мальцы, сейчас читали?
— Сказку, дед. Бажова.
— Той-то я слово знакомое заслышал, задушевное.
— Какое еще такое слово?
— Дык, живинка-то.
— И нам, дед, понравилось. Третий раз перечитываем.
— Ну-ну, авось, дай-то бог, хоть вы, пацаны, ее поймете.
— Это как это?
— Ну, то, что до вас никто так и не понял.
— Вечно ты, дед, брюзжишь! Чего тут не понимать-то?
— Цыть, сосунки! Я вам не брюзжу! Просто в сказке той не про все прописано.
— Ну, вот! А говоришь, «не брюзжу»!
— Вам то еще рано. Вы еще не знаете о связи частного с общим.
— Ха! Во, брякнул-то! Ванька аж скулу не может подобрать!
— Вы лучше свои сопли подберите! Ладно, так уж и быть, скажу. Живинку надо видеть не только в каком-то одном деле или в каком ремесле-промысле, но и в самой жизни.
— Как это, в самой жизни?
— А так! Сами, поди, уже видели. Когда кто-то в ремесле — ас, а в жизни — пас. Писатели те же.
— А какие же не «те же»?
— Дык, я уже и позабывал, что читал раньше-то. Помню только, что когда-то давным-давно эту самую «живинку» называли истиной. Но мне всегда слово «живинка» больше ндравилось. Я его всегда вспоминаю, когда гляжу на вас, сорванцов.
— А мы-то здесь при чем?
— А как же! Гляди, вон, Ванятка — вылитый батька! Только вот его отец, хоть он и слесарь-ас, до сих пор все еще кресты мусолит на всяких там булутенях, а сынок уже мозгует над прочтенной сказкой. Вот и получается, что в Ванятке взаимосвязано сосуществуют элементы и прошлого, и настоящего, и будущего. То есть, живинка связи времен…
— Ты, дед! Батяню не трожь! Сам ты — «пас»! Иначе не доживал бы свои дни на полатях!
Дед, может быть, и хотел что-то ответить, но следующий долгий приступ сухого, колючего кашля заставил его просто махнуть рукой и скрыться за занавеской. Да и ребята, забросив Бажова в сундук, поспешили играть на улицу.

[Юрий Зеленецкий]

КАК ПРЕВЗОЙТИ УЧИТЕЛЕЙ?
(Фантастика)


Петро, привет! - широкая улыбка Степана заняла чуть ли не половину экрана, - Не помешал? Ты о чем-то задумался? Я несколько секунд следил за тобой.

Степа, наконец-то! Рад видеть тебя! А то только сводки, да сводки за уже почти год полета.

Ты не ответил, Петро. О чем думал-то?

Да так. Фантазировал немного.

Ну, тогда я в самый раз. Дело в том, что чем ближе мы подлетаем к планете, тем более сомневаемся, что продумали все возможные варианты начала нашей деятельности среди ее обитателей. Конечно, кроме повторения того, как это начиналось на нашей Земле, мы прорабатывали много других сценариев. Но, к сожалению, не можем найти среди них решения достаточно безумного.

Ну, Степа, спасибо за комплимент!

Петро, ты же понимаешь, что я просто вспомнил наших древних предков: Бора, Шекспира.

Конечно, понимаю, Степа. Я пошутил. Кстати, я фантазировал именно на эту тему. Потому что, как раз повторение того, как это происходило в начале на Земле, очень хотелось бы исключить, на какой бы низкой стадии развития не находились обитатели этой планеты. Ведь весь опыт развития нашей цивилизации можно свести к выражению древних: "Das Element ist Gefahr". Помнишь?

Да, Петро, этап стихийного развития дорого обошелся человечеству. Но он был неизбежен. Как этап детства, и все следующие этапы развития человека.

Все это так, Степа, но в конце-то этого этапа мы поняли что? А поняли именно то, о чем люди знали уже практически в самом его начале: "Наставь юношу в начале пути его, и он не отклонится от него, когда и состареет".

Петр, а не хочешь ли ты сказать, что мы должны стать немного умнее тех, эстафету кого мы подхватили на Земле и теперь несем на эту планету?

Степан, даже в нашем обществе все еще актуальна максима: "Плох тот ученик, который не превзошел учителя".

Петр, ты су...

Да, Степан, как говорили в древности: "Ты этого хотел, Жорж Дантен".

Все, Петр, конец связи! Я иду советоваться с экипажем! Готовь конкретные предложения. На командном тебя немедленно свяжут с нами, когда они будут готовы.

[Юрий Зеленецкий]

КАК РАЗЖЕВЫВАТЬ ИСТИНУ


Сваты живут в соседнем подъезде. Поэтому, положив трубку и прихватив* *только* тапочки, я* через минуту уже был на их этаже. Евгений* Валентинович поджидал у приоткрытой двери.

- Проходи. Я только руки помою; прибирал за котами.

- Света дома?

- Нет. Уехала во Всеволожск. Телефон! Возьми, пожалуйста, трубку на кухне.

- Алло! Да. Да, квартира восемьдесят. Да, Скорупские. Минуточку, сейчас подойдет хозяин. Женя! Из «Комфорта» звонят!

Пока Женя разбирался с управляющейся компанией, я устроился у окна, посмотреть, как* идет работа на стройке «Изумрудного острова».

- Хороший у вас вид из окон. А скоро будет еще лучше. Вон какие красавцы растут прямо на глазах.

- Да, работают шустро. Ты какой чай будешь?

- Да тот же, что и ты. Только не наливай под самый край, а то* я опять устрою лужу тебе на столе.

- Как отдыхается?

- Женя, знаешь, у меня такого еще не было. Почти не отхожу от компьютера. Почти каждый день выдаю по заметке или рассказу. Но самое интересное и необычайное в том, что* моя Елена еще ни разу меня в этом не упрекнула, не напомнила о необходимости что-то сделать по хозяйству и тому подобное. Иногда даже оторопь берет, отчего бы так и к чему бы это.

- Ты, вроде, раньше не писал рассказы?

- Ну, это я так, только громко сказал. На самом деле — это просто миниатюры, небольшие диалоги. Простенькие примеры того, что об истине связи времен можно писать и в беллетристике. И не скучно. И во всех жанрах, от детектива до фантастики. И именно потому, что эта истина проявляется во всех явлениях жизни и в жизни каждого человека без исключений и изъятий.* В общем, показываю: «…талантливость, мне стыдно за тебя».

Кстати, знаешь, я сегодня для* Яны* писал краткое изложение статьи какого-то социолога Д.Г.Подвойского и вот что в ней вычитал: «…комбинации социальных взаимодействий, наполняющих человеческую жизнь, имеют неслучайный характер. Специфические или общие закономерности пронизывают ткань социальной жизни». То есть,* получил еще одно доказательство, что люди обязательно придут к пониманию того, что сейчас я пытаюсь до них донести в своих работах. Закона связи времен.

- А как там твои питерские поживают? Что у них нового?

- Нормально. Наташа* опять вышла на работу. Леша же вообще из работы не вылезает. Яна* учится на первом курсе в «Инжеконе». Поля* уже в третьем классе. Еще и на флейте учится играть. В детстве и Наташа у нас играла на флейте. И Яна ходила в музыкальную школу. Теперь очередь за нашими Олей и Мариной.

- Да, Надя что-то говорила об этом. Вроде бы, даже какая-то подруга предлагает ей чуть ли не бесплатно фортепиано.

- Ну и пусть берут быстрее. Благо у наших только второй этаж. Не забуду, как мы тащили фортепиано для Яны, когда она еще жила* у нас. Лешик тогда был в армии, но его друзья сразу же откликнулись на просьбу о помощи.

- Налить еще чайку?

- Нет, Женя, спасибо. Пойду. Может, еще что-нибудь напишу сегодня. Впрочем, я все отчетливее начинаю понимать, что истину недостаточно только сообщать людям. Недостаточно изощряться в формах и способах сообщений о ней людям. Это как в школе. Истину людям надо еще разжевать и в рот положить. Вот в чем вопрос! Ну, пока.

- Заходи еще.

- А ты звони! Я-то все время дома, а ты в смену работаешь.

У нашего подъезда меня уже поджидал Боня. Мурлыкнув, он проскочил вперед меня в открытую дверь* и важно прошествовал к лифту.

[Юрий Зеленецкий]

ЛЮБОВЬ, В ОБЩЕМ - 3

- Хм! - вырвалось у меня вслух.

- Что случилось? - откликнулась делавшая в моей комнате влажную уборку Елена.

- Да вот читатель у меня появился какой-то странный. Некий Виктор Левашов. Уже, наверно, больше как с месяц он чуть ли не через день просматривает одни и те же мои произведения.

- А чего тут странного? Мужчина заинтересовался. Хочет вникнуть поглубже. Радуйся, что у тебя появился такой заинтересованный, вдумчивый читатель. Ты же сам говорил, что это такая исключительная редкость.

- То-то и оно, дорогая, что степень понимания моих слов, например, "Любовь, в общем, - дар прекрасное увидеть" не зависит от числа их прочтений мужчинами. Извини, про женщин я даже не поминаю. Потому что, без всякого сомнения, ты единственная в мире женщина, которой оказалось под силу понять смысл и значение этих слов, да еще практически с первого же раза. И потому ты так балуешь меня и ограждаешь от забот и работ, не связанных с написанием стишков на эту тему.

- Не подлизывайся, не подлизывайся. Я же сказала, пока не сыграем свадьбу Яны с Витей ничего покупать не будем. Ни тебе, ни мне.

- А я ни не имел ничего такого в виду. Просто это уже давным-давно известно: "Мудреца может понять только мудрец". То есть меня может понять только тот, кто сам, от природы, ясно и полно видит связь общего и частного. А этот Виктор Левашов, скорее всего, слыхом не...

- Ой, кекс! - вдруг истошно вскрикнула Елена.

Отбросив швабру, она стремительно бросилась на кухню. А я опять начал думать, как бы мне все-таки выцыганить у нее пару тысяч на более емкую карту памяти для нового планшета.

[Юрий Зеленецкий]

ЛЮБОВЬ, В ОБЩЕМ - 4

- Здорово, Георгиевич! - Грузное тело старого знакомого еще по СМСУ-80 опустилось на скамейку с такой силой, что даже зашатался ее бетонный каркас.
- Николай, здорово! Ты откуда свалился? По моим сведениям ты давно прописался в садоводстве, и я уже не чаял тебя увидеть в городе.
- А я тебя увидел от подъезда и сразу напрямую рванул к тебе. Сын привозил меня смотреть квартиру в твоем доме, на приобретение которой я ему выделяю некоторую толику. Вон он стоит у синего фордика.
- Ну рассказывай, как живешь.
- Времени нет, Георгиевич. Сын должен вернуть меня в садоводство и ехать на смену с шестнадцати.
- Жаль, очень жаль!
- Я почему, Георгиевич, подбежал-то. Я в садоводстве с твоим сватом познакомился. Недавно узнал от него о твоей теме на городском форуме со стихами о том, что любовь, в общем, - дар прекрасное увидеть. Я ее несколько раз просмотрел и, кажется, понял смысл и значение этого положения. Понял, что главное не в нем самом - простом и очевидном, а в том множестве выводов, которые из него следуют. Так что давай быстрей номер своего телефона.
- Ну записывай. Плюс 7... Кстати, запиши сразу и мой логин в Скайпе. У тебя интернет как работает?
- Георгиевич, потом, потом. Вон сын уже кулак показывает. Вечером обязательно позвоню.
- Очень был рад встрече, Николай.
Грузное тело Николая поднялось со скамейки с такой же стремительностью, с какой опустилось на него. И он быстро засеменил к уже переминавшемуся с ноги на ногу сыну.